Гера, ты уже там у себя в Израилевке и в ботаники пошла, я чувствую.
Ага, это чилийцы наши дома у себя.

Тогда вот так пишутся их имена - Алехандро Торо, Alvaro Toro, gustavo toro  и моя страничка до кучи - Ирина Скуридина (Волкова).
Они кстати все должны быть в друзьях у Ефима, его ищем так: Ефим Борисович Штейнберг

Чилийцы в Томск и не приезжали, это томичи ездили в Москву, по-моему, осенние каникулы 1975 года.

Дети сторонников Альенде, сумевших удрать от Пиночета. Тогда мы впервые услышали это неприличное для русского уха слово хунта...

У неё всякие медали были, и за "Освобождение Праги", в том числе. К тому моменту, как я в семье появилась, в натуре медалей уже не сохранилось. Как-то фронтовики раньше без пиетета к этому относились, Жуков рассказывал, что в детстве таскал медали  "на улицу" в войнушку играть. Видишь, ещё справа ордена Красной Звезды и Отечественной войны.   Не рассказывала она почти ничего. О том, что в детском доме была, рассказала, когда мой старший в первый класс пошёл. Она как раз летом ездила на встречу воспитанников в Ленинград и привезла ему крутой импортный ранец. На моё удивление (равнодушна она была к "барахлу")  ответила, что это её "девчонки" постарались для "Маши-краснозорьки", когда узнали, что внук в школу идёт..... У многих в семьях старшие молчали. А у неё было, чего бояться: родители расстреляны, фамилия девичья - Левентуб и в паспорте - еврейка, у мужа родители сосланы в Нарым, потом троюродная сестра с семьёй (с которой всё-таки нашлись и переписывались) эмигрировала в США, так что.... Кстати, академик Израэль какой-то дальней роднёй приходится.   Когда я первый раз приехала в командировку в Москву в 86 году и остановилась у её сестры Иды Петровны, та решила представить меня "старейшине рода", совсем уже больной и лежачей. Выглядело это так: наклонившись к самому уху старухи и поворачивая её голову в мою сторону: "Фаня, Фаня, это Таня из Томска... ну, Мусина невестка, ...ну, жена Сашеньки, за которого хлопотал Израэль,....Фаня, она настоящая еврейская мать!" Фаня очень медленно протянула мне руку. А по приезде  Мария Александровна мне сказала: "Ида у нас - трепло. Она тебе лишнего наболтала."

А я в детстве пионерско-комсомольском очень хотела носить мамину фамилию Адзилевич, хотя правильно (и по метрикам) Адзилевичене. Дед Адам был сослан вместе с семьёй (8 детей и больная жена) из-под Риги в конце 20-х. В дороге жена умерла. Совсем недалеко от ТОмска была деревня Михайловка, где много жило сосланных латышей. Мы несколько раз с мамой туда на Троицу ездили, вернее на кладбище. Могилы деда нет уже, умер он до войны, но сохранилась посаженная на ней рябина, теперь она огромной высоты, и метрах в 4 от земли так и осталась прикрученная моим двоюродным братом  перед армией (в 57 году) дощечка. А вокруг ещё есть ухоженные могилки с латышскими фамилиями.

Всем привет! Андрей, ты все правильно написал - и про Альваро и про песню. Вик, ну, разве ты не помнишь эту песню? На словах "...ему предстоит дорога в суровый край огневой", слезы лились просто ручьем из всех девичьи-мальчишеских глаз, да и взрослых тоже... Кстати, Альваро у нас в штабе был замполитом. Это у него был (и есть, к сожалению) сахарный диабет. Когда он был в тюрьме, очень страдал от недостатка лекарств. Еще помню один эпизод, связаннеый с ним. Агитпоход, концерт в далеком селе на Сморленщине (кажется...) Тема - Великая Отечественная война. В деревенском клубе  негде яблоку упасть. В конце зала сидит троица подвыпивших  парней, знаете, со спичками в зубах, разухабистых. А мы со сцены - о памяти, о погибших.  Народ на них шикает, но видимо, побаивается местных дебошировю. И вот тогда Альваро прерывает наше выстпуление, выходит вперед и обращается к этой троице со словами, которые и сейчас у меня вызывают слезы. Он говорит своим звонким голосом со своим неподпражаемым акцентом о том, что он чилиец, что он искренне чтит память погибших наших соотечественников (тогда это слово мы, советские, как-то и не употребляли особо...) Говорит о том, что стоит перед людьми-победителями и ему стыдно за этих пьянчужек, для которых ничто не свято...Что ттут началось! Человек пять здоровых мужиков встали и просто-таки вышвырнули троицу из завла. Те, правда, безропотно повиновались. А мы продолжили свое выступление. И это тоже был поступок, Шаг, на который пошел тогда 1ё5-летний Мужчина. Надо сказать, они  все были вот такими, настоящими. А когда Алехандро вместе с Лешкрой Новожиловым (Лена Кревская, спасибо, что вспомнила Леху, светлая ему память!) выходили и начиналои петь чилийскую песенку, то никто не мог разобрать, кто же из них чилиец: оба смоляные красавцы, да и Алехандро иногда забывал слова...Чего-то я расписалась...Спасибо всем-вусем-всем, кто помнит людей, когда встреченных в жизни...

Спасибо, Вика.
Этот пост вместо георгиевской ленточки.
Немножко реальной памяти.
Написала и унеслась на дачу.  Попробовала выгулять туда родителей после трехлетнего перерыва (читай, сидения в квартире). Получилась. Вернулись, правда еле живы. Все...

А по сути - папа на войне был в войсках аэростатного заграждения. А мама в годы войны поступила на супер-дефицитную тогда специальность, выучилась и начала работать пекарем...

Время от времени кое-что рассказывают, в основном мама. Из сегодняшней поездки привезла рассказ о немцах, которые "тоже разные были". В деревне один сосед сел по неосторожности в таз с кипятком, сильно ошпарился. Немецкий солдат, из стоявших в доме, подхватил его и потащил в немецкий медпункт. И неделю после этого таскал его на перевязки... Вот так все было неоднозначно.
И еще о том, как по приказу сверху наши войска, уходя, сожгли полдеревни, мол, немцам негде будет стоять. Фашисты пришли, выгнали тех, кто, уплотнившись, жил в уцелевших домах, в земляные ямы, а отступая, сожгли не сожженное нашими. Остальные деревни в округе не пострадали.
Вот такая у меня вотчина - родная деревня есть, а дома нет, сожгли уж и не знаю, кто - наши или фашисты...

С праздником вас! И виртуальную рюмку поднимаю за то, чтобы не было войны!

9 мая отмечали с родителями. Прмчем сразу со всеми, и моими и жены.
Родители - поколение послевоенное. Вспоминали наших дедов, родственников, воевавших и тех, кто тылу был.
Тронули рассказы тестя про деда Пана.

"Дед Пан жил в Абакане. Был он нам дальним родственником, но каждый год с родителями ездили мы к ним. Жили они в засыпушке, в которой даже мне (166 см. росту) нагибаться приходилось. Ушел Пан на войну в самом начале. И вернулся в самом начале. Но уже без ноги. Медалей у него никаких не было. Из привилегий - только ежегодная смена протеза за счет государства.
Но человека с большим жизнелюбием и чувством юмора я не встречал.

Мы жили в деревне около Ачинска (600 км. от Абакана) на берегу Чулыма. Прихожу как-то зимой из школы. Только в дверь зашел, а на меня дед Пан кидается
- Колька, привет! Пошли быстрей на рыбалку! Я уже закидушки поставил, тебя только жду!
Я даже сообразить ничего не успел. Он меня на лыжи поставил, сам тулуп накинул и давай на своем протезе через весь огород к реке пробираться. А снега по пояс. Вот, мы с ним через огород на речку через полчаса выползли. Он к лунке подбегает, удочку дергает.
-Поймал! - кричит. - Колька, давай держи ее!
Я к лунке. Весь дрожу от азарта. А он тянет так с натягом. Вытаскивает удочку, а к леске килька привязана"

Вот такой вот, Маресьев Сибирского разлива

килька - в смысле в банке штоли??

Ну да. Килька из банки

Это не про моего деда, а про тестевского родственника.

А мои деды тоже классные были. Но про них совсем другие истории...

А полное имя какое? Или это означает польское происхождение? там ведь до сих пор ко всем мужчинам ПАН обращаются. А женщинам, между прочим руки, при встрече целуют (Ольга Логунцева не даст соврать, вместе детей возили в Польшу). Так приятно!